ЗИМА В МОСКВЕ закончилась так же неожиданно, как и сезон для бронзового призера Олимпиады по скелетону Елены Никитиной. Опередив собственный снаряд в первой же попытке, она пронеслась мимо чемпионата мира в Винтерберге и оказалась дома.
Мы встретились на «Стрелке». Первые лучи робкого московского солнца выгнали из модных аудиторий местного института его постоянных обитателей. Они вяло поглядывали в сторону олимпийской медалистки - фотосессии и интервью здесь привычное дело.
Скорее из вежливости, чем из любопытства, кто-то наконец спросил, ради кого мы заняли весь внутренний двор и перебиваем своими комментариями их увлекательные разговоры о том, почему несовместимы Россия и урбанистика. Естественно, на отличном английском.
- Скелетон, - говорю я и стремительным движением руки показываю, как Лена завоевала свою бронзу.
- Sochi?
Кивок головой их вполне устроил. И все занялись своим делом.
- Людей, которые даже не догадываются, что такое скелетон, полно. Иностранцы обычно думают, что мы на лыжах катаемся. Видимо, по аналогии с английским ski, - вступает Никитина, меняя озорные кроссовки на утонченные лодочки Manolo Blahnik. - Наши постоянно вспоминают рекламу йогуртов, там еще во всех роликах семейка скелетов была в главной роли.
Лена на это не обижается и терпеливо отвечает даже на самые странные вопросы. Просто совсем недавно она и сама ничего не знала о том, как можно спуститься по ледяному желобу вниз головой со скоростью 130 км/ч и остаться в живых. В семье, где папа был художником, мама руководит Домом культуры и даже старший брат закончил консерваторию, у нее было не так уж много шансов стать спортсменкой.
- Я училась в музыкальной школе. Шесть лет - сольфеджио, хор, фортепьяно. Родители считали, что раз у нас семья так тесно связана с искусством, то и я не должна выбиваться. Но для меня все это было немного из-под палки. Мне всегда больше нравилось бегать и прыгать.
- Как удалось договориться с родителями?
- Все как-то само собой получилось. Летом постоянно гоняла с ребятами мяч во дворе. Была единственной девочкой в компании. Мне это очень нравилось. Уж во всяком случае намного больше, чем музыка. Как-то мимо нашей коробки проходил тренер, ну и позвал к себе - у него как раз набиралась женская команда. Я согласилась. Начала заниматься футболом - музыка постепенно отошла на второй план. В итоге отыграла почти семь лет.
- А сейчас футбол только смотрите?
- Вообще не смотрю. А когда занималась - тем более. Я не понимаю, как можно просидеть 90 минут перед телевизором в ожидании того, как кто-то забьет гол. Хочется выйти и самой забить.
ВОЗМОЖНО, именно это желание решать все самой и самой отвечать за результат стало определяющим, когда нужно было сделать выбор между любимым футболом и неожиданно возникшим скелетоном.
- Друзья попросили поддержать знакомого тренера. Ему не хватало людей в команде, чтобы подать заявку на участие в спартакиаде. Я, конечно, спросила, что такое скелетон, но, когда шла на первую тренировку, все равно до конца не понимала, что надо будет делать.
- Свой первый спуск помните?
- Конечно. Только встала на ноги - сразу сказала, что больше спускаться не буду. Очень страшно было. Меня долго уговаривали остаться. Я долго боялась, пока тренер не сказал: «Рассказываешь всем, какой у тебя боевой характер, а тут - «не поеду». И я завелась. Подумала, что надо себя перебороть. Получится, не получится что-то выиграть - было уже не так важно. Было важно именно перебороть себя. Очень долго сидела на детском старте - это самая низкая точка трассы, с нее обычно все начинают. Падала постоянно. Но когда так проходит каждый день, становится не так страшно и даже почти не больно, просто неприятно.
- Не жалели, что ушли из футбольной команды?
- Я не сразу ушла. Некоторое время даже получалось совмещать тренировки. Но я, наверное, не совсем командный игрок. Индивидуальный вид мне больше подходит. Здесь я понимаю, что если выложусь на сто процентов, то гарантированно получу результат. Все зависит от меня. В команде не так. Там можно прилагать невероятные усилия, а кто-то один недоработает - и все, нет никакого результата.
СКЕЛЕТОН, конечно, очень личный вид. И на трассе за все отвечает только сама Лена. Но до этого на результат тоже работает команда. Перед Олимпиадой в Сочи ее возглавил Вилли Шнайдер. Тот самый немец, который в середине 90-х завоевывал для сборной Германии медали чемпионатов и Кубков мира. С его приходом в российской сборной поменялось все. И в первую очередь сани и коньки. До этого мы пытались обогнать главных конкурентов - латвийцев на санях, которые любезно готовил и поставлял Дайнис Дукурс, самый важный человек в истории латышского скелетона. Шнайдер освободил его от этой обязанности. Золото чемпионата Европы и олимпийскую бронзу Елена Никитина выигрывала на санях, которые специально для нее сделал Шнайдер.
- Со стороны может показаться, что мы спускаемся на доске, к которой просто прикрутили коньки. Но это не так. У наших саней достаточно сложная конструкция. Там, например, есть рулевая рама. И коньки всегда разные. Если трасса достаточно прямая и поворотов не очень много, можно взять острые коньки. Но если виражей много, они не подойдут. На них тяжело поворачивать.
- Со стороны еще кажется, что у вас абсолютно неконтролируемый спуск….
- Нет-нет. Полно рулевых компонентов. Плечом, например, надавишь чуть-чуть сильнее на рулевую раму - и сразу едешь в ту сторону, в которую тебе надо. Потоки воздуха большое влияние оказывают. Голову немного повернул - поток воздуха поменялся, а вместе с ним и траектория движения.
- И все это на какой скорости?
- 125−130 км/ч. Когда на машине еду со скоростью 100−110 км/ч, а вокруг все мелькает, - только тогда осознаю, что я на санях только так и перемещаюсь.
- Из защиты только шлем?
- В принципе, да. Но это не значит, что мы совсем беззащитны. Взять тот же бобслей: вроде бы в капсуле сидишь, со всех сторон защищен, но если падаешь в бобе, то на тебя сверху еще приземляется вся эта стокилограммовая махина - это намного опаснее. Мы хоть и быстро катимся, но от земли совсем недалеко. А если падаем, то успеваем сгруппироваться правильно, потому что жестко не зафиксированы. Серьезные травмы, к счастью, случаются редко. Чаще - ожоги, потому что иногда приходится тормозить об трассу.
- Об какую трассу понравилось тормозить меньше всего?
- Я сейчас редко такое практикую. Стараюсь не падать. Но вообще самая страшная трасса для меня - в Лейк-Плэсиде. Еще все говорят, что в Уистлере очень страшно. Это как раз та трасса, на которой погиб грузинский саночник (Нодар Кумариташвили разбился во время официальной тренировки на Олимпийских играх - 2010. - PROспорт).
- Что страшнее - спускаться самой или наблюдать со стороны?
- Наблюдать. Особенно за новичками. Ребята летают постоянно, бьются. Когда сама на трассе, не успеваю ни о чем подумать. Не вписалась в вираж, ударилась о борт - и ладно. Единственное, что волнует, - как исправить эту ошибку, чтобы не растерять секунды на финише.
ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ медаль в скелетоне, перебороть страх недостаточно. И на тренировках ребята из сборной не только катаются с горки. А самая напряженная работа и вовсе остается на лето.
- Летом с утра до вечера сидим на стадионе. Есть, конечно, ребята, которые атлетической подготовке уделяют меньше внимания. Но для меня это важно, особенно легкая атлетика. Помогает хорошо стартовать. Тот же Саша Третьяков, олимпийский чемпион, так стартует, что может позволить себе несколько ошибок на трассе - и все равно его никто не догонит. Поэтому я на стадион стараюсь заглядывать регулярно. Утром - бег в шиповках, забегания, бег с препятствиями, прыжки, бег с грузом. Вечером - тренажерный зал, штанга, перекладина.
- Сколько раз сможете подтянуться?
- Раз 10 точно смогу. Приседаю со штангой килограммов на 90. Мне это нравится. Я просыпаюсь утром и понимаю, что мне хочется в зал.
- Зимой как тренируетесь?
- Зимой упор на трассы. Атлетических тренировок практически нет.
- А как вы изучаете трассы? В «Формуле-1», например, используют симуляторы.
- Говорят, у нас они тоже есть, но мы их не используем. Это достаточно бессмысленно. Симулятор не учитывает кучу факторов: температуру, давление. Мы сначала проходим трассу пешком, запоминаем длину виражей, их количество, подмечаем какие-то особенности. Потом уже делаем несколько тренировочных спусков. У нас есть ребята, которые и с одного раза все запоминают, но я так быстро не схватываю. Мне, чтобы привыкнуть к новой трассе, надо несколько раз спуститься. Так спокойнее.
- На соревнованиях вам больше нравится стартовать в начале или в конце?
- Когда холодно, это неважно. Но если тепло и лед начинает подтаивать, то чем раньше старт, тем лучше. Все пытаются удержаться в первой десятке по рейтингу, потому что только среди ее участников проводят жеребьевку. Все остальные стартуют по очереди, в зависимости от того, какие места занимают в общем зачете.
- Как часто меняется состав первой десятки?
- Девочки такие непредсказуемые. Вот у мальчиков все стабильно, есть два лидера: Третьяков и Дукурс. А у нас лидер после каждого старта меняется. Можно выиграть Олимпийские игры, а потом улететь на 10-е место, просто потому что не было настроения. Песню любимую послушала - выиграла, не нашла ее в плей-листе - проиграла. Психология. Под конец сезона, когда накопится усталость, тоже тяжело.
ОТПУСК У НИКИТИНОЙ случается раз в году. Весной. И длится не больше месяца. Выдержать такой график могут не все, поэтому, как только Лена попала в сборную, круг ее общения сильно изменился. Любимый человек тоже нашелся в сборной.
- Я достаточно долго тренировалась с юниорами. Когда меня перевели во взрослую команду, естественно, освоилась не сразу. Очень помог Сергей Чудинов. Он там давно свой в доску. Около 10 лет в сборной. Опекал меня всячески, подсказывал. Мы как-то сразу спелись. Собираюсь в магазин - Сережа со мной, в зал - Сережа со мной. Сразу стало понятно, что это не просто так.
- Вы друг от друга еще не устали?
- Нет-нет, хотя практически все время вместе. Если вдруг расстаемся, по делам разъезжаемся, то постоянно созваниваемся и переписываемся.
- И у вас, и у Сергея есть татуировки на спине. Они парные?
- Нет. У Сережи славянский оберег. У меня - символ, по смыслу напоминающий японский «инь - ян», правда, тоже славянский. Я где-то год назад ее сделала. Думала, будет больно, но нет.
- После скелетона уже ничего не страшно?
- Можно, наверное, и так сказать. Я сейчас стала более свободной, что ли. Недавно прыгнули с Сережей с тарзанки в Сочи. Там навесной мост, высота больше 200 м. Вниз смотришь - и не видно ничего. Мне кажется, если бы я скелетоном не занималась, не прыгнула бы. Те же американские горки раньше казались таким прям приключением, а теперь вообще не впечатляют. Все кричат, а я сижу и не понимаю, чего это они.
- Какие виды спорта вы считаете самыми экстремальными?
- Прыжки с трамплина, фристайл и горные лыжи. На сноуборде сама катаюсь с 12 лет. Он, мне кажется, немного поспокойнее.
- Вам разрешают кататься? Можно же в любой момент травму получить.
- Когда у нас сезон, не катаемся. Хотя соблазн, конечно, есть. Мы же в Австрии часто бываем, где до трассы рукой подать. Очень сложно себе отказать. Но терпим. В межсезонье разрешают, если аккуратно, без фанатизма.
- Сезон как раз закончился. Успеете покататься.
- Нет, сейчас хочется чего-то более спокойного. По дому соскучились. По еде домашней - блинам, борщам всяким. Мы много времени проводим в Америке и в Германии. Там кухня все же специфическая. Еще хочется фильмы любимые пересмотреть - старые комедии с Луи де Фюнесом и Пьером Ришаром или наших «Девчат». А потом, может, на пару недель съездим с друзьями во Вьетнам.
PROfile.
Елена Никитина, скелетонистка.
Родилась в Москве 2 ноября 1992 года Рост 167 см, вес 55 кг Достижения: Чемпионка Европы - 2013, бронзовый призер Олимпийских игр - 2014.